Монзенская железная дорога: от Вохтоги до Гремячего
Бобры, семафоры и прочая кин-дза-дза находятся на самой длинной ведомственной железной дороге в России – Монзенской.
Совсем немного истории.
Разъезд Вохтога на Северной железной дороге основали ещё до революции, в 1906 году, дав название по ближайшей деревне. В начальный период советской власти эта точка на карте представляла собой несколько бараков, железнодорожную будку и чайную, окружённые дремучим лесом.
Москва, решая вопросы теплоснабжения в условиях нехватки каменного угля, пошла в северном направлении. Истопную древесину стали добывать в вологодских и в костромских лесах. Появление по соседству, в старинном селе Демьяново (до 1951 года территория Костромской области), Монзенского лесоучастка столичного треста Мосгортоп вдохнуло жизнь и в незаметную станцию Вохтога. Лесоучасток появился в 1929 году на реке Монзе, притоке реки Костромы.
Первыми местами промышленной заготовки леса стали так называемые местечки Казна (в районе упомянутого выше села Демьяново) и Кучма (на 14-километровой речке Кучме, притоке реки Монзы). Вдоль строящейся лесовозной ветки активно разбивались новые лесоучастки, и рядом с ними зарождались станции и лесные посёлки. На 16-м километре – Монзенский лесоучасток и станция Монза, на 29-м – Восьинский и Восья, на 32-м – Истопной и Истопная. В сторону от Истопной проложили пятикилометровую железнодорожную ветку до Прудовицкого лесоучастка и посёлка Прудовица. За два года построили 36 километров пути.
Сразу после войны в начальном пункте Монзы - Вохтоге - был запущен Монзенский деревообрабатывающий комбинат (ныне Вохтожский ДОК), штамповавший из привезённой древесины типовые жилые дома из бруса.
Вся дальнейшая история развития Монзы довольно типична: на конечной точке дороги вырастал посёлок лесозаготовителей, от него могли расти вглубь окрестных лесов «усы» широкой или узкой колеи. Когда лес в округе заканчивался, железная дорога шла дальше.
В 1959 г. одна из веток железной дороги пришла в Солигалич. Неподалёку от станции началась разработка пластов известняка, которые когда-то послужили для соляного промысла. Возле месторождения возник комбинат, который до сих пор производит доломитовую муку для череповецких заводов. Постепенно именно известковый комбинат стал главным грузоотправителем на Монзе.
К 1970 году Монза растянулась на 140 километров, появились посёлки Гремячий, Карица, а затем Ида (154-й км дороги).
Был составлен план о дальнейшем продлении Монзы в сторону Великого Устюга и создании кратчайшего пути к Воркуте по железной дороге. Строительство Монзы продолжилось, появились станции Кунож, Юза и, наконец, последняя её станция – Кема. Сейчас ещё сохраняется насыпь в сторону Никольска, но дорога до города так и не дошла.
Сейчас перегон от Юзы до Кемы заставлен грузовыми вагонами, находящимися на консервации в РЖД.
«Я раньше своей из Вологды конскую колбасу привозил» – вспоминает один из сотрудников Монзы. Второй добавляет – «а сейчас прибыль минус два процента». И тут же приглашают прокатиться с ветерком. Средняя скорость – 20 км/час. Едут «по запискам», интернета на всём протяжении пути нет. Путешественники спорят, остался ещё где-то такой анахронизм в их двадцать первом веке. Машинист внимательно слушает, незаметно хихикает и как только спор разгорается – громко хмыкает и ставит точку в споре. «Записки то у них ещё исть, а вот семафоров нету». Семафоры уже несколько лет не действуют, но есть же. Ещё есть светофоры и жезлы.
Кроме станций есть «остановки по требованию». Мотриса в Солигалич не заходит, поэтому те, кому надо в Гремячий, добираются до остановочного пункта «42км». На карте не ищите, спросите местных. Как доберётесь, слушайте звенящий воздух, и, как только услышите хрипящие звуки, выходите на железную дорогу и размахивайте руками. Этот же способ, кстати, помогает при появлении медведя, только тут ещё кричать надо, но это вы и так догадаетесь.
Есть остановки под кодовым названием «Галку забрать надо». Где-то посередине болотины мотриса останавливается, откуда-то из-под неё появляется пестерь с ягодами, потом корзина с ягодами, потом баул, потом сама «Галка», запыхавшаяся и с губами, синими от черники. Сбор дикоросов – одно из занятий жителей Монзы.
Есть вынужденные остановки. Когда из «кабины» появляется сильно раздосадованный машинист с какой-то железякой. «Сейчас я тебе…» - говорит он, потрясая инструментом в воздухе и спрыгивает на насыпь. «Бобры распоясались, плотину ставят прямо поперёк трубы, мы их и упрашивали, и плотины ломали, и ружьями пугали, а они всё равно возвращаются» - объясняет он нам. «Ну погоди, я в следующий раз „духовку” привезу, и Лёньку прихвачу» - грозится машинист уже бобрам. К сожалению, исход сражения Лёньки и бобров для нас так и остаётся невыясненным.
На отдалённые остановочные пункты женщин дежурными по станции не ставят. На Побоичной, к примеру, между стрелками проходит волчья тропа. На станции Стеклянка были случаи, когда прямо в окно домика дежурного заглядывал здоровый волчара. Бывает и так, что мотриса вынуждена ехать совсем медленно, потому что впереди «дорожное препятствие» – лось, который никуда не спешит и поэтому не обращает внимание на мат и гудки.
По дороге Сергей, специалист ГО и ЧС на Монзе, вспоминает как в Каменку проводили Интернет: «Впереди шёл бульдозер, расчищал территорию. За ним – машина „Урал”. Но куда там – не проехать! Тогда „Урал” поставили на лист железа, а лист прицепили к трактору и тащили волоком. А уже за этой процессией прокладывали кабель».
Дорога до сих пор остаётся единственным транспортным средством для многих посёлков Монзы, поэтому ещё держится. Бывало и так, что к отдалённой станции мотрису подавали ежедневно, забирали в школу одного единственного мальчишку, которого надо было отвезти в школу. За что, собственно, мальчишку звали не иначе как «Президент». Скорая помощь, доставка продуктов – всё по железной дороге.
Монзажелтранс – дорога, где пост, в том числе стрелочный, переходит «по наследству». «Велика Россия, а отступать некуда. Всё равно все сюда возвращаются» – говорит Сергей, сам, в прошлом, из палубной авиации. «Мать на стрелке, отец кочегаром» – так начинается большинство историй жителей Монзы.
«Всё, я дальше не поеду, слазьте» – совсем не по уставу говорит машинист. Туристы слезают, но уходить не спешат. «Мы где?». «Гремячий, по-вашему Кин-дза-дза».
Автор статьи: АЛИКС
30.05.2023